Анатолий Радов - Изгой: По стезе Номана [СИ]

— Хорошо, — кивнул я, в общем-то, довольный таким исходом. В мошне у меня были только золотые монеты и ни одного кирама.

Девчонка радостно улыбнулась и бросилась к ольшеннику справа. Через несколько секунд она появилась из-за него, неся в руках большую корзинку, в которой горкой лежало влажное выжатое бельё. Улыбнувшись мне ещё раз, она зашагала прочь. Я проводил её взглядом и когда платье в горошек скрылось за одной из серых палаток, бросился обратно к своим.

Мне повезло, опоздать я не успел, как бы это глупо не звучало. Как раз вернулся к построению. Гвидо посмотрел на меня с лёгким подозрением, но допроса устраивать не стал. Хотя, то, что о моей отлучке он донесёт Артуно, я не сомневался. Что ж, будем придерживаться той же версии — расстройство желудка. Логов на переправе не меняют, особенно если тот парень успел передать командиру, что я просил.

Поискав глазами парня, я неожиданно наткнулся на его дружелюбный взгляд. Парень кивнул и улыбнулся. Хм. То ли это так самоволка действует, автоматически повышая авторитет, то ли он видел Журбинку. Журбинка… Смешное имя. На какое-то время я снова ощутил внутри благостное удовлетворение, расплылся в улыбке.

— Стройся! — вошёл в командный тон Гвидо. — На-вы-прав-ку!

— Эт как, — тут же раздалось не меньше четырёх голосов.

— Это вытянувшись так, словно хочешь макушкой дотянуться до задницы Номана, который восседает на небесах, — рявкнул наш командир.

Пара новобранцев тут же испугано перекрестились.

— Не боитесь! — не теряя задора, прокричал Гвидо. — Кто идёт по его стезе, тому богохульствовать можно. Ещё не так забогохульствуете в бою.

Довольный своей показной бравадой, он поправил пояс с ножнами и добавил почти по-отечески.

— А теперь правое плечо, и за мной, в ногу, марш!

Сообразительных оказалась половина, потому поворот направо немного лишился той отточенной красоты, которая к нам ещё придёт, а точнее, которую в нас ещё вобьют. Но, тем не менее, довольно скоро мы нестройно, гуськом вернулись к нашей палатке, где были радостно встречены двумя заждавшимися цирюльниками. Они сидели на раскладных стульчиках, а у их ног мирно покоились большие деревянные тазы на половину наполненные водой. На дне лежали ножницы. По одному в тазу, и того — два. Огромные, такими только овец стричь.

Сообразив, что ножницы быстро станут из более менее чистых очень и очень грязными, и представив, как цирюльники будут ополаскивать их в воде с туевой хучей плавающих волос, я сразу же уселся на один из стульев, едва они синхронно с них поднялись. Остриженный первым до причёски навроде ноль-девять, я уселся недалеко от палатки и стал тупо наблюдать за происходящим, а заодно и размышлял о том, как мне устроить дела со своими тренировками. Потом мысли плавно перетекли на пресловутый стул правды, а чуть позже на Журбинку. Так, если я устрою здесь себе регулярный секс — это неплохо. Напрягает только одно — а сколько у неё за день таких, как я проходит? Поэтому насчёт безопасности… если что, у меня денег на лекарей не хватит.

— Ант, я бы на твоём месте выбрал пока местечко получше. Через минут пять совсем стемнеет, — услышал я над ухом голос командира и медленно поднялся. Взглянул на Гвидо. В глазах того не было ничего «командирского», а даже некое уважение.

— А кормить сегодня будут? — поинтересовался в ответ.

— Скоро принесут бакиллы. Это лепёшки такие.

— И всё?

— Пока всё. Завтра припишут вас к какому-нибудь легвону, там и на довольствие нормальное поставят. Ты только не забудь сказать, что магией Света владеешь, — тихо добавил Гвидо, и подтолкнул меня в сторону палатки. Едва я приблизился к ней, как раздался его голос. — Так! Кто уже пострижен, занимайте места в палатке. Ужин скоро поднесут.

Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро — раз плюнуть. Хотя, какое у меня добро.

Я улёгся и прикрыл глаза. Если кто захочет пообщаться — окликнет. Сам искать общения я не собирался.

В палатке затарахтели щиты, послышались удары о землю. Один из них прозвучал так близко, что я невольно вздрогнул, и подняв веки, медленно повернул голову. Тот самый парень, с которым я говорил на пляже. Он поправил ногой лежак, и усевшись, протянул мне руку. На его лице была дружеская улыбка.

— Фарудо, — сказал он и добавил шёпотом, слегка наклонившись вперёд. — Видал я ту цыпочку, с которой ты у кустов тискался. Чёрненькая. Когда ты успел её подцепить?

Я улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.

— Ант. Да случайно встретил. Ничего так, поцеловались и всё. Она мне рассказала, где можно еду купить. Правда, для этого нужно часть жалованья деньгами взять.

Я сделал разочарованное лицо, всем видом намекая, как мне жаль, что денег у меня нет.

— А что, так можно? — заинтересованно спросил парень.

Я пожал плечами.

— Да пока точно я и сам не понял. Но она сказала, что можно.

— А как её зовут?

— Блин, — я прицокнул губами. — Забыл спросить. Совсем из головы вылетело.

— Да ладно, — парень подмигнул. — Не собираюсь я её у тебя уводить.

Я окинул его взглядом и усмехнулся.

— Ты у меня? Увести? Брось.

На моих губах появилась снисходительная улыбка. Но парень не обидился, а лишь отмахнулся рукой.

— Тоже мне, красавчик. У меня не подумай, в нашем посёлке полно девчат было. Половина посёлка за мной бегала.

— А вторая?

— Что вторая? — не понял парень.

— Вторая половина от тебя бегала?

Парень на пару секунд «завис», обдумывая услышанное. Потом его лицо просияло.

— А-а, — он шутливо погрозил пальцем. — Поддеваешь?

— Да нет, — на полном серьёзе ответил я. — Просто в жизни часто так бывает — кто любит тебя, того ты не любишь, кого любишь ты, тот не любит тебя.

Парень «подвис» чуть жёстче. Потом с серьёзным лицом покивал.

— Теперь понятно, почему с тобой викариус водится. Ты вон умный какой. Ты не думай, — он вдруг придвинулся ближе ко мне. — Парни на тебя не серчают. Ну, разве, что некоторые. Из-за того, что ты в карете ехал, как аристократ какой. Мы вот и решили, что ты незаконнорожденный сынок кого из благородных, — он наклонился ещё ближе и спросил еле слышно. — А ты случаем не взаправду вастард?

— Если бы я был вастардом, то скорее всего, служил орджуном. Согласен?